Как Боб и Добб посадили полное поле ромашки.
(Продолжение. Часть 1.)
- Третьего дня я говорил, что хорошо бы ромашку посадить – Боб мрачно смотрел на стол, где хаос, которым был надежно укрыт верстак расцветал и не думал уступать место порядку. Добб же увлеченно пытался втянуть из него одному ему понятную вещь. Боб стал еще мрачнее и вольно подбоченившись изрек, - слышь, Добб, а Добб. Ты что реакцию на внешние раздражители в починку отдал?
- Нет, - коротко среагировал Добб, и снова зашуршал верстаком.
- Ну тогда я пошел, - безнадежно махнул рукой Боб, - сейчас рассвет будет, пойду размечу … - видя, что Добб снова потерял способность реагировать, он опять не менее безнадежно махнул рукой. И вышел.
Рассвет для всех разный. Для кого-то - это начала, Для кого-то - это лишь продолжение, а для некоторых и конец, - так думал Боб, наблюдая, как мечутся искорки тьмы в тревожном потоке снова огромного солнца. Каждый раз оно завораживало. И пронзало, словно смерть копьем. Взгляд Боба размеренно шел по всполохам Солнца к нему самому, заставляя светофильтры жужжать от натуги, он не мог оторваться, пока. Пока …
- Тысяча сверхновых ему в печенку! – Боб открыл рот так сильно, что подбородок с глухим стуком уперся в шлем. – Да как же так ?! А я то думал чего это он с утра такой загадочный и все с верстака таскает всякую дрянь! – Боб резко развернулся, уже усиленно стараясь не смотреть в сторону предполагаемого поля ромашки и мрачно сутулясь вошел обратно домой.
Добб по-прежнему ковырялся в верстаке и подозрительно усердно сопел.
- Где?? – изрек Боб, нависнув над сотоварищем как предмет рока.
- Что где? - не понял Добб, прекратив свои поиски, однако тут же изрек – о! – в гордо поднятой его руке ощерилось проводами странного вида конструкция. Если доложить честно, никто никогда и не помнил, когда у конструкций Добба вид был не такой подозрительный. Однако сейчас подозрения Боба достигли небывалой величины. Со спокойствием достойным настоящего вождя он снова повторил:
- Где говорю мое поле?
- Какое поле? - опять не понял Добб, смахнул пыль и прочий нужный хлам на верстаке в сторону, любовно укладывая на его теперь гладкую поверхность выкопанного мастодонта. Казалось терпению Боба никогда не придет конец, он подвинул в сторону конструкцию сел сверху на верстак, как раз на уровне глаз Добба и с не иссекаемым терпением снова начал:
- Третьего дня мы с тобой хотели посадить ромашку. Помнишь?
- Угу. – помрачнеем Добб, но все же попытки вытащить пару проводом из под Боба у него еще не закончились.
- Потом решили обдумать это дело, особенно до того момента пока ты, - дурья башка, видимо подразумевалось, - наконец поймешь, что это такое. Так? – тут Добб еще сильнее засопел, но уже не стал рисковать и свою конструкцию оставил в покое, однако глаз не отвел, наоборот, выпрямился, чтобы встретиться взглядом с Доббом.
- Угу. – снова подтвердил он.
- Что угу?! Какое угу?! Зачем, говорю, ты мое поле снес?!
- Какое поле Боб? – вполне искренне удивился Добб. Видя такую неподдельную глубину, Боб не выдержал, он молча сунул Доббу плащ в руки одел свой и потянул к двери. Добб не сопротивлялся, потому они довольно быстро достигли предполагаемого поля, тем более, что всего надо было то выйти из дома да шагов пятьдесят пройти.
Солнце уже поднялось залив светом дня всю равнину, которая своим ровным срезом могла бы поразить воображение даже бывалого математика, тем более, что масштаб сделанного касался горизонта.
- Вот тут я хотел посадить ромашку, чтоб выходишь наружу и глаз радовался. Это и есть мое поле. – подчеркнул Боб. Искоса поглядев на снискавшее озарение лицо Добба.
- А! – тянул он – да, понимаешь, я хотел немного подравнять местность под ромашку. Там написано, - он кивнул на дверь за спиной, - что ей требуется ровные пространства для точной ориентации по солнцу. Вот я и решил.
- Болван, ты же снес пол планеты. – устало сказал Боб. – я даже сердиться на тебя не могу. Ты хоть просчитал последствия. Куда ты дел столь вещества? Посмотри на солнце! Я не знаю, что ты делал, но оно удаляется. Это лишит нашу планету очарования и энергии. Это плохо.
- Вот тебе и огород! – удивился Добб. – я не подумал, что мгновенное удаление массы так обернется да и повлияет на траекторию.
- Болван ты Добб, - еще раз повторил Боб, - что делать то будем?! В худшем случае нас может вынести с орбиты. А искать нас некому. Так что прожить без солнца мало кому удается долго. Надеюсь, проверка этого дела не входила в твои планы.
- Это что же… Это как же… - вдруг залепетал Добб. – Мы же просто…
- Ага, замерзнем. – закончил за него Боб.
- Замерзнем. – повторил Добб и залитые солнечным светом его лицо вдруг стало совершенно ровным без тени эмоций. И он сказал, - я не хочу замерзать.
- Болван ты Добб, - еще раз повторился Боб, - но я тебя люблю. Пойдем подумаем, как выкрутится.
- И про ромашки надо подумать, - оживился Добб, оглянувшись на удалявшееся солнце и захлопывая дверь домой.
